Сокровища Валькирии. Книга 1 - Страница 140

140

Кто это мог быть? Иван Сергеевич, несмотря ни на что, отправившийся к заветному камню в одиночку? Или же люди Тарасова на кого-то наткнулись в горах?.. Если бы Иван Сергеевич, то вчера Русинов наверняка бы услышал вертолёт. А пешком, зная прогноз погоды, зная, что перевал будет закрыт, он бы не пошёл. Да и невозможно дойти одному… Так кто же там схватился с преследователями?

— Ва! Ва! Ва!.. — долго откликалось эхо на стук. В ответ лишь один раз, гулко и грубо:

— Ва!

Бой шёл в чреве тучи, и соваться туда было бессмысленно. Через полста метров утонешь в полной темноте: не разберёшься, кто в кого стреляет. Ясно одно: бьют два или три автомата и ружьё либо карабин большого калибра. А в перерывах — злобный, остервенелый лай собаки.

Русинов всё-таки поднялся повыше, ближе к границе тучи, и встал за камень. В любом случае тот, кто вёл перестрелку с людьми Тарасова, автоматически был на стороне Русинова. Между тем стрельба скатывалась вниз, и он переместился ещё левее, чтобы преследователи вышли прямо на него. Заветный камень со знаком жизни оказался на одной линии с ним.

«Да это же Данила-мастер! — вдруг осенило его. — Кто ещё может идти сюда?!»

Его вполне могли принять в темноте за Мамонта и открыть огонь. Впрочем, какой смысл людям Тарасова убивать его? Из мести — нет! Они попытаются взять живьём, в крайней случае, ранить, чтобы не ушёл. А судя по стрельбе, автоматы бьют на поражение… Значит, знают, что это не Мамонт!

Минут на десять всё стихло. Лишь изредка доносился отрывистый лай, приближающийся к Русинову. Редкие лиственницы убегали в гору и скрывались в тумане. Снег прекратился, но с сибирской стороны подул ветер, и все звуки, кроме выстрелов, доносились теперь едва слышно. За это время стрельба переместилась далеко влево, и Русинов побежал вдоль склона. Хорошо, начинало светать, да и ветром оторвало мглистую тучу, потащило в гору. Тот, кто отстреливался от людей Тарасова, будто бы умышленно отводил их от заветного камня, увлекая их на юг.

Совсем рассвело, когда перестрелка застопорилась на одном месте — километрах в двух южнее останца. Русинов едва поспевал за её перемещением. Что-то там, в непроглядной туче, случилось, ибо доносился лишь автоматный треск. Возможно, кончились патроны… Зато лай собаки уже срывался на рык, словно по зверю. А тучу всё приподнимало над горами, и Русинов короткими перебежками поднимался следом за ней, чтобы сохранять расстояние просвета.

Сначала он увидел крупную чёрную овчарку, вынырнувшую из туманной хмари. Собака тут же метнулась в гору, пропала из виду. Русинов перебежал к следующему по пути камню, чтобы оказаться в тылу того, кто выйдет сейчас из плотно прижатой к земле тучи, приготовил автомат…

Сначала ему показалось, что это участковый, — крупная, тяжеловатая фигура, смертельно уставший пожилой человек. Позади него, будто прикрывая отход, отступала собака, злобно бросаясь в тучу. Русинов оказался метрах в десяти от него, когда человек, вырвавшись из тумана, повалился на камни и тяжело задышал — полное ощущение, что выбежал из горящего дома. Он отполз под камень и стал снаряжать магазин пистолета…

Это был Виталий Раздрогин! Но какой-то отяжелевший, полусонный, вялый…

А в туче ударил автомат, совсем близко, но неприцельно, веером. В тот же миг оттуда вылетела собака — возможно, стреляли в неё. Русинов поставил предохранитель на автоматический огонь и замер. Тучу подкинуло на несколько метров вверх, но под её покровом было пусто. Однако Раздрогин кого-то увидел и выстрелил. Собака зашлась в лае. И тут Русинов увидел за камнем человека, стоящего на колене с автоматом наизготовку, — высматривал, ловил движение…

Русинов затаил дыхание, нажал спуск. Человек ткнулся головой вперёд и вывалился из-за камня, забренчал его автомат, скользя вниз. И тут же неподалёку от него оказался ещё один, ударил от живота очередью и отскочил в укрытие. Он не понял, откуда стреляли. Раздрогин лежал с пистолетом в руке и крутил головой — видимо, тоже не мог сообразить, что произошло. А собака тем часом, прячась за камнями, лаяла вперёд — выказывая ему, где затаился противник. Русинов держал под прицелом камни, за которыми укрылся стреляющий, и ждал. Позиция была удобная, и расстояние — метров сорок. Только бы не опустилась туча!.. Он поднял камень и метнул его в сторону от себя. За глыбами мелькнул край одежды, коротко стрекотнул автомат. Раздрогин выглянул из укрытия, отдёрнул голову. Овчарка метнулась вперёд, и тот, что прятался за глыбами, обнаружил себя. Он выступил из-за камня с автоматом у плеча — выцеливая собаку. Русинов стиснул зубы, поймал мгновение и ударил длинной очередью. Тут же присел, выглянул снизу — противника не было видно, но овчарка метнулась за глыбы, кого-то рвала…

Если это были люди Тарасова, преследующие Русинова, то их должно быть трое. Где третий?.. Он привстал, осматривая пространство впереди себя, и тут заметил, что Раздрогин поднялся из-под своего камня с пистолетом в руке.

— Кто там? — негромко окликнул он, Третьего, наверное, не было…

— Мамонт! — не высовываясь, отозвался Русинов. Раздрогин опустил пистолет, поставил на предохранитель, навалился спиной на камень.

— Иди сюда…

Русинов вышел из укрытия, но тут к нему бросилась овчарка. Ещё бы мгновение — вцепилась в горло, но Раздрогин крикнул:

— Фу! Свой!..

Собака следила за каждым движением, хрипло рычала, но голос хозяина был крепче поводка. Русинов приблизился к Раздрогину и вдруг увидел, что изо рта по бороде у него течёт кровь.

140